Неточные совпадения
— Эге! влезла свинья в хату, да и
лапы сует на стол, — сказал голова, гневно подымаясь с своего места; но в это время увесистый камень, разбивши окно вдребезги, полетел ему под ноги. Голова остановился. — Если бы я знал, — говорил он, подымая камень, — какой это висельник швырнул, я бы выучил его, как кидаться! Экие проказы! — продолжал он, рассматривая его
на руке пылающим взглядом. — Чтобы он подавился этим камнем…
Намотав
на левую руку овчинный полушубок, он выманивал, растревожив палкой, медведя из берлоги, и когда тот, вылезая, вставал
на задние
лапы, отчаянный охотник
совал ему в пасть с левой руки шубу, а ножом в правой руке наносил смертельный удар в сердце или в живот.
Старику стало тяжело среди этих людей, они слишком внимательно смотрели за кусками хлеба, которые он
совал кривою, темной
лапой в свой беззубый рот; вскоре он понял, что лишний среди них; потемнела у него душа, сердце сжалось печалью, еще глубже легли морщины
на коже, высушенной солнцем, и заныли кости незнакомою болью; целые дни, с утра до вечера, он сидел
на камнях у двери хижины, старыми глазами глядя
на светлое море, где растаяла его жизнь,
на это синее, в блеске солнца, море, прекрасное, как сон.
Наталья любила кормить его пшеничным хлебом с патокой, он сам научился макать куски хлеба в чашку патоки; радостно рыча, покачиваясь
на мохнатых ногах,
совал хлеб в розовую, зубастую пасть, обсасывал липкую, сладкую
лапу, его добродушные глазёнки счастливо сияли, и он тыкал башкой в колени Натальи, вызывая её играть с ним.
Кто-то угодливо
сунул в руки Алексея острый, плотничный топор, припрыгивая, остробородый деверь ударил его по
лапе, по другой, медведь рявкнул, опустился
на изрубленные
лапы, из них направо и налево растекалась кровь, образуя
на утоптанной земле густо-красные пятна.
Глупец, я взялся за роль страшного и непобедимого силача с пустыми пятью-шестью тысячами рублей, которые она мне
сунула, как будто я не мог и не должен был предвидеть, что этим широким разгоном моей бравурной репутации
на малые средства она берет меня в свои
лапы; что, издержав эти деньги, — как это и случилось теперь, — я должен шлепнуться со всей высоты моего аршинного величия?